Каково это - жить в канадской глубинке на побережье
Дэвид Ворд прожил 5 лет на южном побережье Ньюфаундленда в поселке МакКаллум, работая коммерческим рыболовом. Он признался, что это была самая опасная работа в его жизни, и рассказал о том, как живется в краю, где один магазин на всех, а до ближайшей дороги нужно добираться 1,5 часа на лодке.
Канада — большая страна, в которой все еще проживает значительная доля сельского населения. Об этом легко забыть, когда вы живете в большом городе, где легко получить самые разнообразные услуги.
— Назовите ваш адрес, — говорит голос из телефона.
— Почтовый ящик №3, МакКаллум, Ньюфаундленд и Лабрадор.
Хотите уехать в Канаду? Мы предоставляем поддержку в вопросах иммиграции и помогаем в получении визы. Запишитесь на консультацию, чтобы обсудить вашу ситуацию с нашими лицензированными специалистами и узнать, как мы можем помочь осуществить вашу мечту.
— Сэр, мне нужно название вашей улицы и номер дома, если вы хотите получить свою посылку.
— Но здесь нет улиц, — говорю я. — Я живу в изолированном аванпорте в 90 минутах езды на лодке до ближайшей дороги.
— Мне нужен ваш почтовый адрес, иначе курьер не сможет найти ваш дом, — повторяет голос человека больше похожего на робота.
Я подавляю смех. “Никакой курьер не приедет сюда, дорогуша”, думаю я, но я с удовольствием тебе совру, раз уж у вас такие правила. И диктую адрес, который только что придумал: 23 Jas Rose Point, МакКаллум, Ньюфаундленд, AOH 2J0. Какой бы адрес я ни назвал, в пределах этого почтового индекса проживает 79 человек, и я уверен, что наша почтальон догадается, кому адресована посылка.
Попробуйте оформить страховку на дом здесь, когда страховщик просит указать высоту фундамента дома:
— Вы знаете, у моего дома нет фундамента, он стоит на палочках.
Чего я не говорю, так это то, что когда моя стиральная машина работает, эти сваи дрожат как черепица во время торнадо в Онтарио.
— О, это просто чайник на плите кипит, — говорю я.
Здесь невозможно найти специалиста, который починит какое-нибудь устройство, которое вы купили на прошлой неделе. И не надейтесь на получение ипотеки, если кредитор уточняет, как далеко вы находитесь от ближайшей пожарной части.
Конечно, ни одно из этих неудобств не является концом света, но отсутствие базовых услуг через какое-то время может вас сильно утомить. Все сельчане в Канаде так или иначе маргинализированы. Они чувствуют себя забытыми государством, потому что система даже не пытается войти в их положение, чтобы облегчить его.
И тем не менее, я испытываю наслаждение, когда часами читаю или пишу в одиночестве в моем маленьком доме в МакКаллуме. Я вспоминаю, как страшно было переезжать сюда, и улыбаюсь при мыслях обо всех небезразличных мне людях, которые живя на материке, звонят и пишут мне, поддерживая меня. Здесь, в МакКаллуме, живут хорошие ребята. Я мечтаю о дальнейших путешествиях по Ньюфаундленду, продолжая использовать МакКаллум в качестве базового лагеря. От Стефенвилля до Сент-Джонс, вверх и вниз по Северному полуострову, по всему северо-восточному берегу и на юг до Сен-Пьера, я никогда не увижу всего этого без стабильности, которую обеспечивает МакКаллум.
Но больше всего меня радуют дни, проведенные в море, а это большая часть моей жизни в Ньюфаундленде. Я люблю открытый океан. Пусть это физически сложно, это приносит мне невероятную радость. Суровая и жесткая поездка в море придает мне бодрости на берегу. Я уверен, что воспоминания о северном Атлантическом океане будут одной из самых приятных вещей, о которых я подумаю, лежа на смертном одре. Но для такой работы нужно иметь крепкую спину, здоровое сердце, гибкие конечности и бдительный мозг. Нужно регулярно заниматься и правильно питаться.
В тумане, густом как моторное масло, никто не знает, где мы. Я спрашиваю у шкипера, почему мы не используем компас.
— Волна всегда идет с юго-запада, поэтому я знаю, где мы находимся, — терпеливо отвечает он.
Это означает, что он сможет найти землю, если придется, но та ли это будет земля, которая нам нужна, он не гарантирует.
Итак, мы движемся сквозь туман в направлении любого куска суши, и никто не может предположить, какие опасности таятся под поверхностью воды. Шкипер глушит двигатель, чтобы прислушаться к течению воды и определить, насколько близко к нам могут быть скалы.
И тут перед нами возникает горбатый кит — 40 тонн, его горб намного выше меня. Шлепнув хвостом, он поднимает огромную волну. Эти 15-метровые морские млекопитающие запросто могут опрокинуть нашу 6-метровую стекловолоконную лодку. Затем появляется второй по правому борту. Немного меньше, но теперь вероятность катастрофы в разы выше. Если бы я не доверял своему капитану, у меня были бы веские основания запаниковать. Вместо этого я оживленно наблюдаю за морскими монстрами в заливе Святого Лаврентия.
Открытие сезона стало для меня еще одним откровением. Мне казалось, что я смотрю в пасть самого дьявола. Рев моря был оглушительным. Это была худшая погода, с которой я когда-либо сталкивался. Мы бы не выходили в море в этот день, если бы не начало сезона: требовалось расставить ловушки для омаров, потому что это конкурентный бизнес, настолько конкурентный, что если мы отстанем от плана, нам придется работать по воскресеньям.
Как правило, люди не понимают, насколько маленькие наши лодки. Они думают, что мы рассекаем на огромных яросуловах в то время как мы ходим на маленькой моторной лодке. И когда меня треплет, я не боюсь не потому, что я не осознаю опасности, а потому, что я понимаю, что паника не поможет мне. И только пару недель спустя я осознаю, через что я прошел. Бывалые ребята говорят, что когда они едят гороховый суп по субботам — они празднуют день рождения дьявола, с которым виделись на неделе.
У полицейских и пожарных бывают моменты, когда они видят ужасные вещи, портовые грузчики и рабочие по сносу зданий часто получают травмы. Но работа в открытом океане — это самая рискованная работа, с которой я когда-либо сталкивался. Я считаю очень смело выходить в море в непредсказуемую погоду, не обладая при этом лучшей техникой и спецодеждой, и работать в такой холодной воде, в которой ты умрешь в течение нескольких минут, если упадешь за борт, даже если ты — отменный пловец.
Было время в моей жизни, когда в Онтарио я лазил по деревьям, неся на ходу работающую безнзопилу. Я помогал извлекать из-под завалов жертв лавины в Альберте и спускал лыжников с висящих проводов и высоких башен, когда их гондолу сорвал сильный ветер. Я работал на Граунд-Зиро в Нью-Йорке после того, как упал Всемирный торговый центр, и все боялись новой террористической атаки. Но я считаю, что коммерческое рыболовство — самая опасная работа в мире.
